БОСЯЦКАЯ "ОХОТА"

«Порто-франко», сентябрь 2001 г.
БОСЯЦКАЯ "ОХОТА" 

    Босяков в Одессе в конце XIX столетия было очень много. И самых разных возрастов. Но до 1905 года они никогда не пополняли армию преступников. Бродяги кичились своим "босячеством", считая себя не зависимыми от общества людьми. Одесса – город южный, с теплым, мягким климатом. Потому-то босяки преимущественно ночевали в порту, в скверах и садах, прямо на толкучках и "Привозе". По неписанным босяцким законам заниматься профессиональным воровством запрещалось. Они могли лишь "сработать по мелочам", то есть украсть для себя кое-что из пропитания и одежды. Продавать же ворованное им не дозволялось. А если кто был в этом уличен, над ним устраивался самосуд. Под этим подразумевалось всеобщее презрение. И только после публичного раскаяния виновника прощали.

    На работу босяки нанимались в зависимости от тех мест, где проживали. Так, портовые босяки могли идти в грузчики. При этом они не допускали в свои ряды босяков Молдаванки и Пересыпи. Те же, в свою очередь, были грузчиками в магазинах и различных складах, которых в тот период в Одессе насчитывалось немало. Привокзальные босяки, как правило, были носильщиками.

    В большинстве своем "босячество" вело праздную жизнь, если это так можно назвать. Промышлял каждый как мог. Кто дарами моря, кто сбором бутылок или тряпья.

    "Вольные босяки" были из различных слоев общества. Они гордились своей свободой, независимостью суждений, а многие и начитанностью. В конце XIX столетия среди одесских портовых бродяг выделялся Ираклий Корнилов, выходец из знатного дворянского рода. По каким-то внутренним причинам он ушел из обеспеченной семьи и возглавил бригаду портовых грузчиков-босяков, которые приняли его в свою среду без всяких оговорок. Ираклий обладал недюжинной силой. Ростом – под два метра. Во время беспорядков в 1905 году, заступившись за своего приятеля биндюжника Шмуля КАНПЕЛЬСОНА, он в порыве ярости скинул с причала 28 казаков с лошадьми. О честности и порядочности КОРНИЛОВА, его заступничестве за "сирых и убогих" ходили легенды.

    После шумного политического и уголовного 1905 года преступный мир Одессы пополнялся босяками. Воры делились на группы по категориям. Карманники назывались ширмачами, разносторонние профессионалы - уркаганами. Дальше шли бандиты и налетчики. По своей сути они друг от друга почти ничем не отличались. Воры-карманники никогда в налетах не участвовали. Укрывались они обычно на свалках, чердаках, в подвалах, трущобах, баржах, скрывались в портовых пакгаузах. Немало их быо и на рынках, в порту. Особенно много бродяг собиралось на промтоварном рынке – толкучке. Вот что рассказывал о них одесский писатель Роман Осипович Кармен в своих заметках об Одессе 1910-1920 годов.

    "Это были дети от 8 до 15 лет, отличавшиеся смелостью, находчивостью, умением совершать подвиги. Из этой среды выходили отпетые, закаленные самой жизнью блатные воры, которые не признавали ни власти, ни законов, ни собственности. На ночь эти дети укрывались где-нибудь, а с рассветом вылетали, как мухи, на охоту, главная цель которой – что-нибудь "сбацать" – украсть с площадок фургонщиков, перевозивших грузы из порта, продать скупщикам или просто прохожим и на вырученные деньги поесть. Воровали они главным образом на многочисленных подъемах, поворотах улиц, то есть там, где фургонщик отвлекался, сбавлял скорость лошадей или быков. Это происходило на таких спусках, как Нарышкинский, Военный, Польский, Ланжероновский, Карантинный, Ольгиевский, Пишоновский, Софиевский и других. Босячки, как ястребы, налетали на повозку или фургон, хватали арбуз, цитрусовые из ящиков или что-нибудь другое и мгновенно убегали. Потом добытое сортировали и продавали. И так изо дня в день. Конечно, не всегда такая "охота" проходила безнаказанно со стороны фургонщиков. Ведь они отвечали за сохранность перевозимых грузов и товаров. Воровали малолетние босяки не только у фургонщиков и биндюжников, но и у торговок на рынках, в лавках, складах, мелких магазинчиках, за что часто жестоко расплачивались перед полицией. Постепенно у них вырабатывалась своя тактика, почерк, лексикон и жаргон".

    У воришек появились свои термины, на которых они объяснялись друг с другом. Сапоги они называли прохоря, пиджак – клифт, брюки – шкары, туфли – корочки, девка – шмара, часы – бока (золотые – рыжие), вор – человек, не вор – фраер и тому подобное.

    Время от времени полиция города устраивала облавы на воришек. Пойманных отправляли в исправительные дома и детские трудовые колонии. Их приводили в участки, где зверски избивали, а более старших – калечили. Именно поэтому многие малолетние воры до взрослых лет не доживали. Они попросту погибали из-за полученных увечий. Если же кто из них и выживал, то превращался в закаленного опытного вора, занимающегося уже стрельбой не по мелочам, а более крупными делами – ограблением магазинов, складов, банков, касс, контрабандой. Воры, достигшие 13-14-летнего возраста, меняли свою тактику, делились на пары, привлекая в качестве своих помощников и девочек как наблюдателей и наводчиц. Прозывались такие барохами. Эти барохи со временем взрослели, превращались из сожительниц в жен и матерей, становились барами, которые всегда и во всем помогали своим мужьям в их деле. Воры наносили городу и порту огромный ущерб, оцениваемый в миллионы рублей.

    В Одессе полицейских было значительно больше, чем в других городах. Особенно много их находилось на окраинах, где в основном ютилась беднота. Полиция подразделялась на охранную и городовых. Вооружены они были дубинками и револьверами английской фирмы "Смит Вессон". Некоторые имели пятизарядные "бульдоги" или двенадцатизарядные "воблей". И все же, несмотря на это, эффективность работы полиции желала быть лучшей. В городе насчитывалась не одна сотня хорошо подготовленных, специально обученных воров различных профессий. Они соблюдали правила конспирации и на серьезное дело шли обычно только ночью. Поэтому справиться с ними было довольно трудно.

    В путеводителе по Одессе, изданном в 1889 году, отмечалось, что в городе существует неофициальная школа воровского искусства. В нее специально подбирались смышленые, смелые, ловкие и выносливые мальчики. Общались они между собой на особом языке, вроде жаргона, и были связаны крепкой воровской дружбой. Из школы выходили настоящие мастера по вытягиванию из карманов обывателей денег, кошельков, бумажников и часов с цепочкой. Эта нелегальная воровская школа и действовала вплоть до 1914 года. Содержалась она в основном на средства Соньки Золотой Ручки (Софьи Блювштейн). А наставниками здесь работали старые, опытные и битые жизнью воры, которые кропотливо передавали молодой смене свои знания и приемы. Одесская воровская школа не имела письменного устава, помещения, парт, классных досок и мела. Занятия проходили на случайных квартирах, чердаках, в подвалах, катакомбах, а то и просто под открытым небом. Эта школа довольно квалифицированно готовила воров для всей Российской Империи. Учителя работали без зарплаты.

    Одесса от других городов отличалась не только наличием воровской школы. Благодаря порту здесь было большое количество иностранных товаров. Сильно была развита спекуляция и самогоноварение. Воры, бандиты и контрабандисты отличались кипучей энергией, умея вовремя уйти от полиции. Наш город недаром называли Одессой-мамой. В нем всегда можно было заработать хотя бы что-нибудь на пропитание или что-либо украсть в многочисленных магазинах, лавочках и толкнуть товар на знаменитом "Привозе". Наконец, можно было без усилий скрыться от преследования полиции и жандармерии в катакомбах и "минах", а в случае острой необходимости и сбежать за границу через Днестр или по морю.

    Интересна кухня воров. Обычно карманник действовал не один. У него обязательно был помощник. На воровском жаргоне он назывался фертицер. В его задачу входило отвлечь субъекта, заговорить его и дать возможность своему напарнику – марвицехеру без проблем извлечь содержимое карманов. Воры, покушающиеся на карманы с крупной суммой, назывались флокеншоцерами. В своей работе они использовали остро наточенные ножницы и малый перочинный нож – чехтель. Имелись в городе и свои знаменитые взломщики замков – скокеры. А помогали им в деле так называемые цинклацтеры. Один из них во время работы вора исполнял роль караульного, то есть стоял на шухере. А второй занимался подготовкой кражи. Он под видом старьевщика ходил по одесским дворикам, запоминал расположение квартир, узнавал, когда хозяев не бывает дома, наметанным глазом определял подходы к объекту, изучал окна, двери, запоры. И, естественно, не забывал прощупать пути отхода – есть ли тыльный выход, или лестница, ведущая на крылу. И только после такой тщательной предварительной подготовки воры приступали к делу. Основными их инструментами являлись небольшая стамеска – шаер, стальной ломик – гвоздодер, набор разных ключей – талтын. Правительство запрещало выпускать гвоздодеры, поэтому их изготавливали нелегальным путем кузнецы на Привозной улице. Среди скокеров были такие классные специалисты, что открывали замки любой, сложнейшей конструкции. Украденные вещи они относили к скупщику краденого – блатокайну, получая за товар наличными.

    Иногда воры-циперы ходили с мешком, маскируясь под старьевщиков. Заявившись в какую-нибудь подходящую квартиру, они передавали прислуге заранее подготовленное письмо-записку, а когда та уходила, чтобы передать его хозяевам, циперы хватали что-либо из ценных вещей и сразу же ретировались.

    Воры, обкрадывающие мануфактурные магазины, – шопенфеллеры – всегда ходили попарно. В магазин являлись как обычные покупатели. Одеты были в приличную одежду. С внутренней стороны пальто или пиджаков они пришивали большие накладные карманы. В один из моментов, когда приказчик отвлекался, они мгновенно хватали подходящий товар, который тут же исчезал в объемных тайниках-карманах. И сразу же уходили.

    Особенно много воров собиралось на Прохоровской площади, где располагалась толкучка – одесская преисподняя. Старожилы рассказывали, что на толчке что-либо купить или продать было невозможно – или обманут, или украдут, а то и просто вырвут из рук. К примеру, при продаже сапог показывали хорошую пару, а пока покупатели доставали деньги, кто-то из друзей продающего толкал клиента сзади в плечо, заставляя обернуться. Этого момента вполне достаточно, чтобы подменить новые сапоги на старые, только начищенные до блеска ваксой. Таких мошенников жители называли фармазонщиками. Особенно от них страдали простоватые сельские купцы. Обманывали они, конечно, и городских обывателей. Так, при размене рубля на мелочь, обязательно зажимали между пальцами минимум 10 копеек.

    В Одессе была известно еще одна разновидность воров – курочники, которые совершали кражи на вздержку. Эта процедура происходила следующим образом. Один из воров приходил в магазин и, купив что-нибудь недорогое, давал приказчику 100 или 500 рублей одной ассигнацией, а потом требовал сдачи. Его сподвижники старались отвлечь продавца во время расчета. При этом получающий сдачу ловкими движениями пальцев прятал одну-две бумажки. При пересчете получалось, что приказчик неправильно дал сдачу. Вор требовал возвратить его ассигнацию, возвращал купленный дешевый товар и с добытыми мошенническим путем деньгами спокойно покидал магазин.

    Одесские воры придумали свою терминологию. Так, на их языке часы означали – бимпер, платок – шленгель, кошелек – мусомет, бумажник – тувель, внутренний замок – блатопсиха, магазин – вильде, комнатное окно – хол, самый лучший друг – кент и тому подобное. Многие воровские термины взяты из древнееврейского языка. Но есть и такие, которые появились неизвестно откуда.

    Историю, как известно, будь она светлая или с теневыми штрихами, нельзя переделать. В ней не должно быть белых пятен. Это касается и хроники криминального характера. Какова была насыщенность Одессы преступниками разного рода, можно судить по небольшому уголку окраинного района города – Бугаевке. Она включала в себя улицы Бугаевскую, Виноградную, Дальницкую, Среднюю, Водяную балку и два Липенских переулка. Свое название Бугаевка получила от того, что проживавшие там мещане занимались разведением и выращиванием мелкого и крупного рогатого скота. В конце улицы Дальницкой рядом с казармами Скульского находился пруд, из которого брали воду для поливных огородов Савицкого-Воеводского. Там же был разбит сад, носивший его имя. Этот стройный красавец-богач проживал по улице Мельничной в своем особняке возле аптеки Клячкина. На принадлежавшей ему земле от улицы Балковской до Бумажно-джутовой фабрики он выращивал овощи. Его продукция продавалась в нескольких магазинах города. В Одессе богачей всегда хватало. Но Воеводского стоит выделить особо. Его знали все жители города, в том числе и многочисленные приезжие. Он был известен тем, что на своих землях вырастил большой декоративный сад. На его территории находились ресторанчик, гостиница, танцплощадка. Пришедшие посетители, взяв за 5 копеек входной билет, могли потанцевать, особенно летом, выпить, закусить, провести время в обществе понравившейся им женщины. "Садик" этот славился по всему городу свободной доступностью "жриц любви" и развратом. На первый взгляд, Савицкий ничем не отличался от прочих богачей. А судя по торговле овощами, и вовсе не имел большого капитала. В действительности же он был намного богаче главных воротил города. Но чтобы не давать волю злым языкам завистников, держал свои вклады в Швейцарии. Для многих он был элегантным, культурным и обходительным буржуа. На самом же деле Воеводский являлся поистине страшным и беспощадным разбойником. Он являлся главарем многочисленной и хорошо сколоченной банды грабителей, налетчиков, карманников и пиратов. Основу ее составляли жители Бугаевки. Участники этой шайки занимались самыми разнообразными темными делами. Они "бомбили" банки, кассы, грабили имения купцов, торговцев, организовывали разбойные налеты на поезда, проезжих на проселочных дорогах, реализовывали контрабандные товары.

    Савицкий, будучи уже в возрасте, сам лично на операции не выезжал, а только разрабатывал их планы и руководил действиями своих подельников. Во главе отдельных отрядов у него стояли вполне доверенные люди. Они-то и пополняли его капитал. Сам же он старался казаться на людях "тихой овечкой", обычным хозяином овощных огородов. Воеводский завел такой порядок: на огородные работы его управляющий брал только молодых, хорошо сложенных и красивых девушек, которые со временем, ввиду своего зависимого материального положения, становились сожительницами хозяина. Кроме всего, его подопечные занимались похищением богачек, особенно приезжих, с обязательным их выкупом. Для укрытия своих жертв они широко использовали катакомбы, которые располагались под современными заводами Кинап, Стройгидравлика, Асфальто-битумным. Здесь имелись вполне обжитые комнаты, сохранившиеся до наших пор, сорокаметровый колодец с питьевой водой, помещение пыток с диваном для растягивания жертвы. Именно в этом, скрытом от посторонних глаз подземелье, и прятали схваченных богачей и членов их семей. Из сада Савицкого через "мины" шел ход до двух больших ледников. Этот тайник был обнаружен лишь в 1930 году. Бандиты с помощью пыток в холодных камерах добивались от истязаемых признания о местонахождении их именных драгоценностей. За жен и дочерей вымогали у крупных предпринимателей большой выкуп. Если же деньги в назначенное время не отдавались, то женщины подпольно продавались в Константинопольский дом терпимости. Савицкий носил на указательном пальце правой руки как символ власти пятидесятиграммовый массивный золотой перстень с изображением лягушки, мечущей стрелу, украшенную бриллиантами. И градоначальник, и полиция, естественно, знали о роде его деятельности, но никаких мер к нему не принимали. Видимо, или боялись отмщения со стороны отпетых бандитов, или были подкуплены. Воеводский выходил сухим из воды. Он, как и разбойник с Кавказа Зелим-хан, стал героем одной из кинолент, а их восковые бюсты вместе с бюстами убитого сербского королевича Александра и его матери Драги выставлялись на третий день Пасхи на Куликовом поле. С революцией 1917 года Савицкий, спокойно уложив свой багаж, благополучно отбыл за границу. 

    А вот еще одна видная фигура того времени. На улице Колонистской, в доме хозяина Шиманского, снимал квартиру рослый, крепкого телосложения, физически очень сильный человек – Николай Сорокин. Он тоже являлся главарей банды грабителей, куда входили жители близлежащих улиц. Это – семь братьев Селивановых, два брата Чумаковы, два брата Асводуровы из дома Татаренко с улицы Виноградной, Кучерявых, проживающий в своем доме (ныне территория Лакокрасочного завода), Гулис и Кучеренко с улицы Балковской и другие. Среди этих бандитов особой жестокостью выделялся Кучеренко. Он грабил и убивал людей из-за одежды, денег. Однажды зарезал подростка из-за велосипеда. В 1919 году был пойман и расстрелян за совершенные злодеяния. Члены шайки особых ценностей в Одессе не добывали. На грабежи они выезжали в другие города, а потом с богатой добычей возвращались домой, пировали, веселились с подругами в ресторанах и других увеселительных заведениях. В городе банда Сорокина держала под контролем и брала налоги в разной форме с организаций и предприятий своего района. Бугаевка, хотя и небольшое по территории место, но была достаточно плотно насыщена заводами и фабриками. Так что было с кого взять. Например, на месте современного завода Радиально-сверлильных станков, стоял механический завод миллионера Сыкаря, рядом находились спичечная фабрика, сахарный и кислотный заводы Бродского, фанерный завод Когана-Луцкого, частные магазины, постоялые дворы, знаменитая пивная, где отпускалось прекрасное пиво с пивзавода Ени – только четвертями и квартами. На улице Виноградной располагался выездной двор биндюжника Михаила Торговецкого, а неподалеку – аптека богача Кроткиса. Среди местных объектов у бандитов под особым контролем находилась улица Дальницкая, потому что по ней жители пригородных сел возили на базары овощи, фрукты, различные продукты. Поздние утренние обозы они пропускали, а ранние или ночные останавливали, спрашивали у хозяев, что везут, брали понравившиеся товары, платили, сколько считали нужным, остальное забирали бесплатно. Одновременно предупреждали извозчиков, чтобы держали язык за зубами. На заезжем дворе делалось то же самое. И так изо дня в день Одним словом, налетчикам добычи хватало вдоволь. Местные же власти закрывали глаза на подобную работу шайки, по-видимому, получая определенную мзду за это.

Вот такая криминальная картина вырисовывалась в те далекие годы.

В. ФАЙТЕЛЬБЕРГ-БЛАНК, академик;
В. САВЧЕНКО, доцент; 
В. ШЕСТАЧЕНКО, полковник.